Иванов А. Загадки Ананьинского могильника. Газета «Вечер Елабуги» № 521(37) 10 сентября 2008 г.
С 8 по 12 сентября в Елабуге проходит Международная научно-практическая конференция, посвященная 150-летию открытия Ананьинского могильника. Участниками ее стали ведущие археологи мира, занимающиеся изучением ананьинского периода отечественной истории. Организаторами конференции выступили Министерство культуры РТ, Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, Елабужский муниципальный район и Елабужский государственный музей-заповедник.
Ананьинская культура, о которой идет речь на конференции, известна сегодня археологам всего мира. Начало эпохи раннего железного века по территории современного Татарстана относится к рубежу IX – VIII в. до н. э., и наиболее яркой археологической культурой того времени является «ананьинская», получившая свое название по впервые открытому и широко исследованному могильнику, расположенному у с. Ананьино неподалеку от Елабуги по правому берегу реки Камы.
Достаточно противоречивы мнения относительно того, кто же является первооткрывателем могильника. Как правило, в материалах по ананьинской культуре указывают на И. В. Шишкина, К. И. Невоструева и П. В. Алабина. Столь различные мнения связываются с разницей в значении терминов «обнаружить» и «исследовать». Судите сами.
В 1852 г. «Казанские губернские ведомости» опубликовали отрывки из произведений булгарского летописца Шерефеддина (XVI век), в которых было указание на предположительное нахождение в устье р. Тоймы неподалеку от Елабуги могил последователей Магомета. Это сообщение привлекло внимание уроженца Елабуги Капитона Ивановича Невоструева (1815-1872), в будущем — члена-корреспондента Российской академии наук, профессора богословия Московской духовной семинарии. Невоструев обратился за помощью к елабужанину Ивану Васильевичу Шишкину (1792-1872). В ответ на просьбу Невоструева он сообщил, что у с. Ананьино находится древнее кладбище, которое называют могильником, и что местные жители вырывали в нем надгробные камни с неясными надписями и какими-то изображениями. При первых обследованиях могильника Шишкин обнаружил несколько бронзовых предметов, которые переслал Невоструеву. Кроме того, Шишкин попросил своего сына Ваню зарисовать могильник, что будущий всемирно известный живописец и сделал в 1855 году (см. фото). В итоге мы имеем возможность увидеть, как Ананьинский могильник выглядел боле 150 лет назад. В течение 1856-57 гг. Шишкин-старший и Невоструев добивались официального разрешения на проведение раскопок могильника. Сложность заключалась в том, что земля в с. Ананьино принадлежала Удельному ведомству, управляющему имуществом царской фамилии. Пока «суд да дело», алчность местных жителей делала свое «черное» дело. Историю могильника окружали легенды о якобы сокрытых в недрах кургана сокровищах. Претендентов на клад было немало. Дилетанты-археологи начали спешно копать курган в поисках сокровищ. Энтузиазм тогдашних «черных копателей», несмотря на то, что золото не находилось, грозил обернуться тотальным уничтожением могильника.
Трудно предположить его дальнейшую судьбу, если бы за дело вовремя не взялся управляющий Вятской Удельной конторой Петр Владимирович Алабин (1824-1896). Алабин, пройдя путь от гимназиста коммерческого училища до действительного статского советника, весьма занятого решением вопросов госслужбы, внес значительный вклад в изучение и сохранение историко-культурного наследия Елабуги. Он стал человеком, открывшим отечественной и мировой археологии ананьинскую культуру, произведя первые официальные раскопки могильника близ Елабуги. В 1857 г. Алабин был направлен в Вятку (Елабуга в то время была в составе Вятской губернии, — прим. авт.) на должность помощника управляющего Удельной конторой. Алабин в присутствии И. В. Шишкина провел раскопки на могильнике. За один день он вскрыл 47 погребений и нашел 150 предметов погребального инвентаря. Вот каким увидел Алабин могильник в 1858 г.: «Курган около 1 сажени вышиною (чуть более двух метров) и 219 шагов в окружности, обложенный «насухо», т. е. без раствора, необделанными каменными плитами; внутри его было три косяка, пережженная земля, глина, уголья. Посередине кургана были открыты две гряды, также обложенные плитами, и, наконец, в конце кургана — такой же круглый вал, как и в начале, только поменьше». Вот как сам Алабин описывает одно из погребений: «На одре, сложенном из угля, сгоревших бревен и больших, стоймя поставленных кусков дерева, оказался костяк, лежавший лицом к северу. В самом одре и на поверхности его, у этого костяка, найдено много различных вещей, а в особенности горшков, наполненных землистою массою и мелкими обугленными костями. Таких горшков находилось: три больших над самою головою скелета, два горшочка у правого бока, по два еще у обоих колен и один у левой ступни. Около головы найдено было украшение из глиняных бус, покрытых глазурью; у ног — бронзовые бляшки и бронзовые ожерелья». Находки в могильнике представляли три века: каменный, бронзовый и железный и мгновенно привлекли внимание цвета русской археологической науки того времени.
Результаты своих раскопок Алабин опубликовал в 1860 г. в «Вестнике императорского Русского географического общества» («Ананьинский могильник (близ города Елабуги), ч. 29, № 6, отд. 2, стр. 87-120), возбудив тем самым научный интерес к его дате, культурной принадлежности и к памятникам археологии данной территории. Археолог П. И. Лерх продолжил публикации по ананьинскому могильнику в «Отчете Археологической комиссии за 1865 год». Проделанная Шишкиным археологическая работа также не осталась незамеченной учеными мужами: 18 января 1872 г. Московское археологическое общество избрало его своим членом-корреспондентом. Знаменитая энциклопедия Брокгауза и Эфрона, сообщая об ананьинском могильнике, отмечает, что на обнаруженной К. И. Невоструевым и собранной из нескольких частей надгробной плите «изображен человек во весь рост, в одежде и в вооружении. На голове у него остроконечная шапка с какими-то длинными до плеч лопастями, напоминающая несколько круглые шлемы с сетками наших кавказских горцев; на лице нет ни усов, ни бороды; на шее надета гривна. Сам он одет в короткий кафтан, наподобие поддевки с рукавами, и стянут поясом, на котором висит с правой стороны кинжал, сходный по форме с мечами, найденными в могильнике».Современные энциклопедии, датируя ананьинскую культуру то VIII – III вв. до н. э., то VI – IV вв. до н. э., отмечают: «Распространена в Среднем Поволжье (в основном по левобережью Волги и в Волго-Вятском междуречье), в бассейне р. Камы». Судьба ананьинских племен до конца не выяснена. Уже в VII в. до н. э., судя по археологическим материалам, наблюдается отток населения. К V в. до н. э. районы приустьевой части р. Кама оказываются запустевшими полностью, а к IV в. до н. э. население покидает и восточные районы региона. Историки склонны связывать это с участившимися набегами южных соседей: скифов и савроматов с целью захвата добычи. В 1938-1940-х гг. в районе Елабуги работал камский отряд Куйбышевской экспедиции АН СССР во главе с Анной Васильевной Збруевой (1894-1965). Тогда был обнаружен и начаты раскопки Луговского могильника, одного из ранних памятников ананьинской культуры. Именно эти раскопки позволили уточнить погребальный обряд ананьинцев и определить их физический тип. В 1946-1948 гг. раскопки Збруевой были перенесены на Луговскую стоянку эпохи бронзы: это дало возможность выяснить вопрос происхождения ананьинской культуры.
А. Иванов